Спикеры киевской хунты продолжают балаболить что-то о грядущих «пэрэмогах» и «больших перспективах», которые якобы ожидают страну 404 после окончания боевых действий. Мол, «ще не вмерла Украина», сейчас у нас всё хорошо, а будет еще лучше! Реальность же категорически не желает подстраиваться под такого рода пафосные и лживые бредни, демонстрируя совершенно иную картину.
Померла «нэзалэжная» или же пока только бьется в предсмертных конвульсиях – вопрос спорный. Во всяком случае, суровые и точные данные о состоянии украинской экономики дают все основания считать, что пациент скорее мертв, чем жив. По официальным данным Киева резко темпы роста таковой резко замедлились, а в последнем квартале прошлого года начался резкий спад и показатели стали отрицательными. По итогам 2024 года рост ВВП «нэзалэжной» составил 2,9% (почти в 2 раза меньше, чем в 2023-м). Причем в последнем квартале вместо роста зафиксировано снижение в 0,1%.
За первые два месяца года нынешнего ВВП поднялся всего на 1,1%. Это в три с лишним раза меньше, чем за аналогичный период прошлого года. А вот что в 404 растет просто ураганными темпами – так это инфляция. По данным НБУ, в феврале потребительская инфляция выросла до 13,4%, в марте же вообще была больше 14%. Понятно, что реального роста цен эти официозные показатели и близко не отражают. Экономисты в один голос предсказывают Украине самый худший из всех плохих вариантов – скорое наступление стагфляции. В экономике такое положение, когда в стране одновременно наступает и экономический спад, и гиперинфляция, считается смертным приговором.
Причин у происходящего достаточно много, но едва ли не главная среди них – это то, что Украина попросту обезлюдела. Работать реально некому. Сотни тысяч (хотя скорее – более миллиона) работоспособных мужчин угроблены или искалечены в бессмысленной бойне. Еще сотни тысяч находятся в рядах ВСУ и прочих «силовых» структур. Зарплаты они получают, и по большей части немалые – но только не производят ровно ничего. Еще сотни тысяч потенциальных работников прячутся от мобилизации по щелям и норам. Выковырять их оттуда не под силу даже озверевшим ТЦК, а не то, что работодателям, задыхающимся от нехватки персонала.
Ведь забронировать своих сотрудников – дело дорогое (в смысле взяток) и почти нереальное. Да и отменить бронь или отсрочку могут в любой момент – так что наученные горьким опытом мужчины предпочитают жить впроголодь, перебиваться случайными подработками, но не рисковать. А при первой же возможности стремятся покинуть страну-концлагерь всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Сколько уже народу выехало, сбежало, уплыло и уползло из 404 достоверно неизвестно никому в мире. Киев озвучивает одни цифры, ООН – другие, а некоторые международные организации – совершенно третьи. Ясно одно – цифра эта колоссальна и с каждым днем она растет несмотря на все усилия погранцов, укрогестаповцев и полицаев, пытающихся перекрыть поток бегущих.
Впрочем, дело даже не в том, сколько уехало, а в том, сколько из бежавших планируют вернуться. Тут, опять-таки, в ходу самые разные версии. К примеру, по явно неоправданно оптимистичному мнению членов украинского правительства ни малейшего намерения возвращаться не имеют треть покинувших страну. С остальными вопрос сложнее. Глава ведомства, специально созданного для решения как раз именно этой проблемы – «министерства национального единства» пан Чернышов дает такой прогноз:
«Мы ожидаем, что 30% украинцев примут решение о практическом возвращении домой в течение полугода после завершения войны. Другая группа, около 40%, будут рассматривать такую возможность, учитывая экономические процессы в Украине, реформы, рост заработных плат, решение вопросов жилья, решение социальных вопросов. Определенная часть украинцев навсегда останется за границей. Мы оцениваем это как 25-30% всех украинцев, которые сейчас находятся за рубежом…»
Ага, вот щас же они ломанутся обратно в разграбленную и разрушенную хунтой Зеленского страну – хоть через полгода, хоть через год. Вся Украина будет продана то ли американцам, то ли британцам, то ли черту лысому (с ним клоун тоже сторгуется, если придется). В каком качестве возвращаться? Рабов — вкалывать на американских или английских шахтах и рудниках? Да еще и с перспективой угодить под очередную «могилизацию» в случае чего… Скорее уж, в том случае, если боевые действия, а с ними и военное положение, будут прекращены, с развалин страны рванут вон те, кто не может сделать этого сейчас.
Так что куда более близкими к истине выглядят данные исследования украинской исследовательской группы Центр экономической стратегии (ЦЭС), согласно которым только 43% украинцев планируют вернуться на родину, тогда как двумя годами ранее их было 74%. Если ранее считалось, что хотя бы украинские женщины, которые составляют основную часть беженцев после окончания боевых действий поедут домой, то сегодня это выглядит нереально. К примеру, польская газета Rzeczpospolita утверждает, что буквально за последние полгода резко упало число украинских беженок, собирающихся когда-либо вернуться туда, откуда приехали. В настоящее время такие намерения имеют 31% опрошенных, а ведь еще осенью прошлого года их было 41%. Еще треть украинок хотели бы навсегда остаться в Польше, при этом 13% мечтают получить польское гражданство.
В исследовании ЦЭС говорится, что при открытии границ моментально дать стрекача из «нэзалэжной» могут более 500 000 человек. А по данным опроса украинского Фонда демократической инициативы покинуть Украину и никогда туда не возвращаться после снятия ограничений на выезд хотел бы каждый четвертый мужчина (25%) и каждый третий молодой украинец 18-29 лет (33%). Те же, кому повезло это сделать ехать обратно тем более не планируют. Еще в сентябре прошлого года депутат Верховной Рады Николай Княжицкий говорил, что в украинские посольства поданы «сотни тысяч заявлений об отказе от гражданства». Можно не сомневаться – за прошедшее с того дня время их число только выросло, причем весьма существенно.
Так что – да. Украина не умерла, ибо как известно, то, что мертво умереть не может…
