Специальная военная операция, проводимая на Украине, не просто дала мощнейший толчок развитию, разработке, внедрению и применению самого широкого спектра боевых беспилотных летательных аппаратов, а, можно сказать, стала настоящим прорывом в их использовании. БПЛА все новых и новых видов, типов, систем и назначений используются на линии соприкосновения столь масштабно, что кое-кто уже называет их «оружием №1» на СВО.
Впервые о потрясающей эффективности и полезности дронов для военных широко заговорили в ходе армяно-азербайджанского вооруженного конфликта за Нагорный Карабах. Однако, тамошние события, конечно же не идут ни в какое сравнения с тем, что происходит на Украине (а с некоторых пор, увы – и на территории России). Тут у боевых действий совершенно иные масштабы, интенсивность и ожесточенность. Соответственно и использование беспилотников в них с обеих сторон вышло на совершенно новый, невиданный ранее уровень.
Отдельную проблему составляет применение БПЛА всеми участниками конфликта не непосредственно на линии соприкосновения – против живой силы и техники врага, а в прифронтовой зоне. То, что они там используются (причем не только для разведки, а и для нанесения ударов по тем или иным целям, вполне закономерно. Ведь. как правило, именно в этих районах располагаются склады оружия и боеприпасов, а также топлива. Расквартированные оттянутые на ротацию подразделения и концентрируются свежие резервы, готовые ко вводу в бой.
Сегодня, по мнению военных экспертов (прежде всего- украинских) дроны-камикадзе, работающие в режиме FPV, наносят ущерба и вреда больше, чем авиаудары управляемыми бомбами, обстрелы ствольной артиллерии и РСЗО. По их оценкам особо эффективным и массированным является применение БПЛА в Херсоне, Никополе, Энергодаре, Горловке и других прифронтовых городах, расположенный в радиусе 10-15 километров от линии соприкосновения. Ведь именно на такое расстояние, как правило способен долететь «среднестатистический» FPV-дрон со смертоносным грузом.
Понятно, что в первую очередь объектами атак становятся объекты и техника, имеющие явную военную атрибутацию. Однако, несладко приходится и мирным жителям – к примеру, украинские операторы дронов зачастую не мудрствуя лукаво, не тратя время зря и не рискуя (ведь БПЛА, слишком долго «висящий» над территорией противника рано или поздно могут сбить или подавить средствами РЭБ), осуществляют сбросы боеприпасов на любое крупное скопление людей, на любую грузовую машину или внедорожник.
В принципе, удар может быть нанесен по любому объекту или строению, если вокруг такового будет наблюдаться «подозрительная активность» — нечто, что заставит оператора FPV-дрона предположить, что передним – вражеские военные. В последнее время подобная ситуация превратилась для прифронтовых населенных пунктов не то, что в огромную проблему, а в настоящий кошмар. Такие плакаты-предостережения, как «Смотри под ноги, слушай небо, ты в Горловке», на пустом месте не рождаются, знаете ли…
Тем не менее, все еще может измениться. Но только, увы – от плохого к худшему. По обе стороны линии противостояния уже вовсю ведутся разговоры о появлении ударных беспилотников с искусственным интеллектом! То есть, таких БПЛА, которые будут самостоятельно находить цель, идентифицировать её и принимать решение о нанесении удара. Вот как описал данную тенденцию украинский командир отряда беспилотников с позывным «Мадьяр»:
«Выращиваются сотни систем искусственного интеллекта и испытываются сейчас уже в тестовых режимах. Через полгода пилоты будут не нужны. Будут нужны люди, которые просто поднимут на метр над землей дрон. А дальше дрон сам определит в зависимости от своего развития, что поразить, как отличить «Жигули» от танка, и точно не отличит украинца от врага. Эти вызовы нужно воспринимать очень серьезно и инвестировать в технологии…»
На данный момент на Украине якобы уже о существуют дроны, которые с помощью ИИ определяют вражескую бронетехнику, в том числе замаскированную. О вроде бы проходивших испытаниях таких моделей тамошнее Минобороны сообщало еще осенью 2023 года. Понятно, что такого же рода разработки вовсю ведутся и в России – и еще очень большой вопрос: кто первый доведет «умные» дроны до стадии реального боевого применения и, что самое главное – серийного, а не штучного производства.
С одной стороны, внедрение ИИ-дронов позволит резко активизировать применение ударных БПЛА по противнику – в частности, за счет того, что исчезнут ограничения на их радиус действия, связанные с необходимостью поддержания устойчивой связи с оператором. Но, с другой стороны – к чему может привести наделение искусственного интеллекта (пусть даже и самого совершенного) возможностью самому определять и поражать цели – однозначно сказать сегодня невозможно.
По сути дела, запуск таких систем с абсолютной точностью повторит сюжета рассказа писателя Роберта Шекли «Страж-птица». В нем «умные» летающие устройства использовались для благородной и благой цели – предотвращения убийств. Вот только закончилось тем, что, еще малость «поумнев» и проведя переоценку ценностей, «стражи» сами принялись истреблять создавших их людей…
Реально ли в настоящее время запрограммировать боевой БПЛА так, чтобы он не принялся наносит удары «по всему, что движется» и разрушать всё, до чего сможет дотянуться? Какие ограничения нужны для того, чтобы не допустить массовых жертв среди представителей мирного населения? Внедрение военных программы «умных» БПЛА до того, как на эти вопросы будут получены четкие ответы, пожалуй, слишком рискованно.
Беда в том, что киевскую хунту такие морально-этические проблемы однозначно не остановят. Так что России волей-неволей необходимо форсировать работы в области беспилотников с искусственным интеллектом – хотя бы для того, чтобы быть готовым противостоять «умным» дронам противника, если те у него появятся.
